|
Мёртвая зона
|
|
| oRtega | Дата: Вс, 13.05.2012, 20:22 | Сообщение # 1 |
Начинающий Тренер
Группа: V.I.P.
Сообщений: 33
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| Предупреждение: покемонов, как таковых, нет... Зато есть "Команда "Р", которая украсит собой любой фанфик! *голосом Валуева из рекламы* 
Пролог
Нельзя создать монстра, а потом удивляться, что он вас сожрал.
Кап-кап-кап…
Дождь шёл с самого утра.
В луже под ногами отражался свет фонаря — да, одного, потому что у всех соседних были выкручены или выбиты лампочки. Непонятно, почему этот фонарь пропустили, но чувствовалось, что долго ему простоять уже не светит.
С каждой минутой темнело; холодный, пронизывающий ветер сбивал с ног.
По скользким улицам, тяжело дыша, бежал изо всех сил мальчик, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть. Он понимал, что преимущество на его стороне: он знал эти места, как свои пять пальцев. А эти «пришельцы», как их тут же окрестили местные жители, тут совсем недавно. И они не успеют…
Мальчик прислушался. Было тихо. Только старая ржавая калитка ритмично ударялась о мусорный бак, да крысы попискивали и сверкали красными глазками.
Мальчик вытащил из кармана то, что стащил из якобы охраняемого двухэтажного кирпичного строения. Это была продолговатая стеклянная коробочка, внутри которой находилась герметично закрытая колба с какой-то жидкостью. Мальчик ухмыльнулся: он всё-таки выиграл спор! Теперь никто не будет называть его трусом и неудачником.
Где-то завыла дворняга. Вой был такой тоскливый и пугающий, что мальчику стало не по себе. И тут он почувствовал на себе чей-то взгляд.
Жизнь на улице научила его многому. Большинство бездомных детей следовали закону «Хочешь жить — умей вертеться», и вертелись, так как жить хотелось. По крайней мере, поначалу. И сейчас он напрягся, как кошка перед прыжком, чтобы в следующие секунды вспрыгнуть на ящики и перемахнуть через ограду…
— Молодец, из тебя вышел бы отличный вор. А теперь отдай это мне.
Мальчишка затравленно огляделся и попятился назад, сжимая в руке украденную вещь.
— Н-нет. Не отдам.
— На что оно тебе? — обладатель голоса не спешил показываться, но вперёд вышли собаки. Можно даже сказать, выскочили, и, если бы их хозяин не натянул цепи, кинулись бы на мальчика. Угрожающее рычание и скрежет когтей по асфальту возвестили о том, что животные не прочь порезвиться.
— Не глупи. — В голосе послышалось раздражение. — Ты даже не знаешь, что делать с этой штукой. Ты можешь только всё испортить.
— Я не могу это отдать, — дрожа, сказал мальчишка. — Я… поспорил… я покажу друзьям и верну это вам, ладно?
Ответом послужило недоумённое молчание. А потом незнакомец начал смеяться.
У воришки волосы встали дыбом и побежали мурашки по спине, когда он услышал этот смех. Человек как будто лаял… лаял, как собака. Просто заходился лаем. А его питомцы в порыве злости вставали на задние лапы, передними пытаясь достать до жертвы.
— Так что, я м-могу идти? — робко спросил мальчик, сжимая двумя руками доказательство своей храбрости. — Завтра… я верну…
— Можешь ли ты идти? Интересный вопрос. Ну, попробуй.
— Ага… До свиданья, — с этими словами паренёк буквально вылетел из подворотни, радуясь, что так дешёво отделался.
Незнакомец откинул со лба мокрую чёлку и, криво усмехнувшись, спустил собак.
Мальчик обернулся… и прибавил ходу. Казалось, быстрее бежать невозможно. Никогда в своей жизни он ещё так не бегал. То тут, то там в темноте сверкали глаза преследователей. Собаки бежали молча — не лаяли, не рычали, не скулили. Лишь там, где они касались лапами чего-то материального, будь то стена дома, старые трубы, железные листы, выброшенные шины или доски, оставались глубокие борозды от когтей.
Маленький вор подбросил вверх украденное, надеясь, что это отвлечёт собак и даст ему возможность оторваться. Куда там!.. Собаки не обратили на это ровным счётом никакого внимания. Но странным было то, что не последовало звука удара об асфальт — как будто кто-то поймал коробочку.
Одна из собак на полном ходу сбила мальчика, бросившись ему наперерез. Прижатый к стене огромной тушей, он не мог двинуться. Мальчишка видел страшные глаза, горящие злобой, видел оскалившуюся морду, чувствовал зловонное дыхание… «Что-то не так с этими собаками. Что-то в них не так…» — пронеслось у него в голове за секунду перед тем, как придавившее его животное выпустило когти и, вонзив их в жертву, прокусило ей шею зубами величиной с палец.
Их хозяин вышел из-за угла дома неспеша, словно просто прогуливался тут, и устало прислонился к кирпичной стене, с полным безразличием наблюдая за происходящим. Он не удивился и даже не вздрогнул, когда слева от него прозвучал голос:
— Занятно... И этим вы занимаетесь у себя в лабораториях?
— Не делай вид, что хоть что-нибудь понимаешь в этом.
— Готов поспорить, что ты и сам не всё понимаешь.
Вместо ответа мужчина достал сигарету и зажигалку.
Затянулся.
Хорошо…
— Похоже, охрана у вас так себе, раз даже какой-то захудалый вор смог украсть то, что вы так бережёте, — продолжал язвить невидимый собеседник.
Молча докурив сигарету, мужчина подошёл к собакам и, отогнав их, посмотрел на мальчика. Тот дышал тяжело, с присвистом; говорить он был уже не в силах, да и не смог бы, наверное. В глазах ребёнка читался дикий ужас.
Хозяин собак похлопал его по окровавленному плечу и едва заметно улыбнулся. Потом наклонился поближе и что-то сказал ему. Мальчишка захрипел, в его горле забулькала кровь; дёрнувшись пару раз, он затих.
Мужчина встал. Его питомцы, толкаясь, облизывали руку, с которой капала тёплая кровь.
— Это, кажется, твоё.
— Именно.
— Если бы я не подхватил, всё бы разбилось.
— Иди к чёрту. Ничего бы не разбилось. Это не простое стекло.
— Вот как?..
Он уже почти скрылся за углом, когда его окликнули.
— Погоди, Бутч. Я хотел поговорить с тобой.
Бутч остановился и покосился в разбитое зеркало, прислонённое к двум лежащим одна на другой дырявым шинам. Там отражался незваный гость. Бутч вздохнул. А как хорошо начиналась ночь!..
— Ты не учёл одной важной детали: Я не хочу говорить с тобой.
— Да брось, я же не…
Бутч щёлкнул пальцами, и тут же его псы, скаля зубы, рычали на врага.
— Что ты сделал с этим мальчиком?
— Убил… — Вопрос показался ему настолько неуместным, что он даже не сразу нашёлся, что ответить.
— Ты натравил на него своих собак просто за то, что он взял эту колбу? Вы сами виноваты в том…
— Я охочусь. И, если ты будешь мешать, мне не останется ничего другого, как начать охоту и на тебя. И хватит уже обвинять нас, Джеймс Морган. Напомнить тебе кое о чём?..
— Вы просто животные, — с ненавистью произнёс собеседник, отступая на шаг и игнорируя вопрос.
— О, ты даже не представляешь, какие, — исподлобья глядя на Джеймса и посмеиваясь, сказал он. Потом он заговорил ровным, низким, слегка хрипловатым голосом. — Грядут изменения. Многие окажутся в эпицентре событий, так что лучше готовиться уже сейчас. Этому мальчишке еще повезло.
Он оборвал сам себя довольно неожиданно и застыл, не двигаясь и не моргая. Казалось, он даже дышать перестал. Псы последовали его примеру и тоже замерли.
— Эй, что…
— Парень, ты чего тут делаешь? Не спится, что ли?
Джеймс удивленно посмотрел вверх. Из окна квартиры, находившейся на втором этаже, выглядывал какой-то старик.
— Я… Просто гуляю.
— Не дело тебе здесь гулять, ясно? Уходи. По ночам спать надо! — с этими словами он опустил оконную раму и задёрнул занавески.
— Уж кто бы говорил, — пробурчал Джеймс. — Так на чём мы остановились?.. Бутч?
Джеймс огляделся. Бутча не было.
Как будто не было вообще. Ни его самого, ни собак. Чертыхнувшись, Морган окинул взглядом дома. Большинство окон было заколочено досками, лишь кое-где горел свет. Джеймс достал из кармана фонарик и направил его перед собой. С трудом ему удалось разглядеть под слоем грязи слова: «Последний тупик, 15». Подойдя ближе, парень провёл рукой по надписи и направил свет фонарика на стену. С каким-то странным чувством он осознал, что это не грязь, а чья-то кровь.
Джеймс решил последовать совету старика и убраться отсюда побыстрее. Утром, скорее всего, найдут труп мальчика. Если крысы да обычные уличные собаки не найдут его раньше. А если этот старик запомнил лицо Джеймса? Впрочем, вряд ли… Но рисковать всё равно не стоило.
Выключив фонарик, парень исчез так же бесшумно, как и появился, и ничего не говорило о том, что здесь кто-то был.
Добавлено (13.05.2012, 20:21)
---------------------------------------------
Глава 1
— Ну что, какие новости?
Хотя Джеймс был готов к тому, что услышит эту фразу, едва войдя в кабинет, с ответом он не спешил. Медленно пройдя к своему креслу, Джеймс сел, перекинул ногу на ногу, откинулся на спинку и закрыл глаза. Все присутствующие терпеливо ждали.
Посидев так с минуту, рокет провёл рукой по лицу.
— Плохие новости, — буркнул он, блуждая взглядом по потолку. — Бутчу выдали собак.
Билл оторвался от весьма увлекательного занятия — он разбирал на части недавно обнаруженные металлические браслеты неизвестного происхождения, — и вытаращил глаза.
— Так он теперь…
— …Псарь, да. А это может означать только одно: он быстро идёт по карьерной лестнице.
— Сомнительная карьера, — Джесси, сидящая напротив, покачала головой. — А как ты с ним встретился?
— Случайно. Знаешь, что он делал?
— Что? — Вэнди в попытке привлечь внимание Джеймса подалась вперёд, но парень этого как будто не заметил — он продолжал разговаривать с Джесси.
— Охотился на какого-то мальчишку. Натравил на него своих собак… — Морган поморщился.
Джесси побледнела.
— Просто так?
— Нет. Он умудрился что-то выкрасть у них. Вот Бутч и… возвращал это.
Дверь кабинета снова распахнулась. Вошёл Рудольф, неся в руке наполненную до краёв чашку кофе и при этом напевая себе под нос какой-то незамысловатый мотив. Рокеты затаили дыхание и замерли, дожидаясь, пока начальник дойдёт до стола. Увидев Джеймса, Рудольф издал возглас удивления и, комично дёрнувшись, пролил весь кофе на рокета, мимо которого проходил.
Джеймс заставил себя растянуть рот в улыбке, несмотря на то, что его второе «я» требовало немедленной моральной компенсации или хотя бы извинения, но ни того, ни другого со стороны начальника не последовало. А ещё кофе был очень горячий.
В целом, Рудольф был неплохим человеком и боссом, иногда сентиментальным, иногда строгим. С ним можно было посмеяться и поговорить по душам, но все знали, что лучше всё-таки его не злить, ибо это чревато наказанием. Нет, он не избивал своих агентов, но порой так подшучивал над ними, что в дальнейшем никому не хотелось портить ему настроение. Спорить с ним было бессмысленно, только если по-дружески, да и то приходилось подстраиваться под его мнение, даже если оно целиком и полностью противоречило действительности. И дело было не в том, что кто-то хотел к нему подлизаться — Рудольф этого терпеть не мог и любого, замеченного в подобных действиях, моментально выставлял на посмешище, да еще и оштрафовывал (тоже довольно своеобразно). Зато Рудольф был честным. Иногда таким честным, что аж зубы сводило: предельно честно говорил, что думает о том или ином сотруднике и обществе вообще. Тем не менее, те эровцы, что остались у него в подчинении, души не чаяли в своём начальнике, и были уверены, что наказывает он заслуженно, и служили ему верой и правдой. Мало кто видел Рудольфа вне штаба — казалось, он умеет только генерировать гениальные (или не очень) идеи, а прахом бытия старался своих подошв не осквернять. Но это не помешало ему стать уважаемым человеком. Порой Джеймсу казалось, что их немногочисленная организация представляет собой какой-то цирк — настолько несерьёзно Рудольф иногда воспринимал происходящее. И это выводило Джеймса из себя. Впрочем, он приучил себя быстро успокаиваться. Иначе нельзя. Нельзя забивать себе голову второстепенными вещами, когда идёшь на разведку.
— Джеймс, мальчик мой, ты вернулся!
— Ага, — подтвердил «мальчик», печально разглядывая свои штаны и футболку.
— Узнал что-нибудь?
— Ага.
Рудольф посмотрел на парня поверх очков-половинок.
— Отставить «ага»! Отвечай, как должно.
— Узнал, сэр. Я видел Бутча. Он развлекался. Сам он назвал это «охотой». Какой-то пацан, видимо, свихнулся вконец, раз уж поспорил на то, что сможет украсть что-либо оттуда…
— Ну не скажи, — возразила Джесси. — Насколько я поняла, он спорил на то, что сможет именно украсть, а не выжить после этого. Украл ведь? — Девушка глянула на напарника, вопросительно подняв бровь.
— Да, — неохотно признал Джеймс. Его всегда немного раздражало, когда Джесси поправляла его при любом удобном случае.
— Стало быть, это должно его утешить, — хмыкнула Вэнди.
— …Вот Бутч и напустил на него своих собачек, — продолжил Джеймс, словно его и не перебивали. — Бедняга.
— Ещё что-нибудь? — спросил начальник.
Морган ужаснулся.
— Вы так говорите, как будто это ровным счётом ничего не значит! Животные загрызли человека, а мы тут как будто о погоде беседуем!
— Всё это очень печально, — подтвердил Рудольф, постукивая карандашом по столу. — Но если мы будем всё время убиваться по этому поводу, то нас самих, глядишь, убьют, — мужчина усмехнулся. — М-да, интересно получилось… Скажи-ка, что это за собаки были? Какая порода?
— Не знаю, — Джеймс пожал плечами. — Я особо не рассматривал, но... Мордой похожи на бультерьера, если не ошибаюсь. Зубы — во! — Он поднял вверх указательный палец. — Да какие-нибудь бойцовые, скорее всего. Только заметил, что очень большие. Высокие такие, на длинных лапах, причём задние короче, чем передние. Эти зверюги мне головой по пояс почти доставали, — рокет содрогнулся.
Рудольф открыл ноутбук и через несколько минут уже стучал по клавишам, что-то бормоча себе под нос. Потом покачал головой.
— Несостыковочка, — начальник поцокал языком и подпёр подбородок рукой. — Даже самый большой бультерьер вряд ли достанет тебе до пояса, если, конечно, не проводить над ним соответствующие эксперименты. Лапы у бультерьеров средней длины, а у тебя прямо гиганты какие-то! Далее, ты сказал, что задние лапы короче. Значит, спина покатая. — Рудольф не спрашивал, а утверждал.
— Раз вы так говорите… — еле слышно пробормотал Джеймс, пожимая плечами.
— А хвост? Были у них хвосты?
— Были… вроде, — парень чувствовал, как у него начинает болеть голова. — Не очень длинные.
— Полагаю, с достаточно жёсткой шерстью?
— Я не трогал!
— Необязательно трогать, чтобы ответить на этот вопрос. Сегодня безоблачная ночь, луна почти полная и видно неплохо.
Джеймс помассировал виски и попытался вспомнить все подробности уходящей ночи, попутно проклиная почти полную луну. Хорошо ещё, что босс про фонарик ничего не сказал. Со стороны это выглядело бы, наверно, забавно: около разодранного трупа бездомного мальчишки стоят двое мужиков — один с кровью на руке, а другой фонариком светит на хвосты животных, пытаясь понять, какая у них шерсть. Представив себе эту картинку, Джеймс с трудом подавил улыбку. Впрочем, смешного здесь было мало.
— Да, пожалуй, жёсткая.
— Это очень важно.
— Я же сказал, что жёсткая! — раздражённо повторил рокет. Ему хотелось поскорее лечь и поспать. Хотя бы несколько часов.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь тиканьем часов. Билл опять занялся браслетами. Девушки сидели тихо, их тоже явно клонило в сон. Джеймс знал, что Рудольф всё прекрасно видит и понимает, но давать послабления своим подчинённым он не любил. Бывали случаи, когда уставшие, вконец измотанные агенты возвращались в штаб и засыпали прямо в холле перед кабинетом, дожидаясь своей очереди, чтобы отчитаться. Благо, кресла там стоят мягкие и удобные.
— Забавная картинка вырисовывается, — сообщил Рудольф, положив руки перед собой на стол.
— Мне казалось, что я не о клоунах рассказывал, — проворчал Джеймс, нахмурившись. — Что же там такого забавного?
— Животное, которое ты описал… Это очень странная помесь нескольких живых существ. Таких зверюшек в природе не существует. Тут и собака, и гиена, и гривистый волк… Возможно, я даже не всех перечислил. Как будто кто-то сшил части разных животных.
Джеймс с трудом разлепил глаза.
— Что значит «сшил»? Сначала разрубил их, а потом взял нитку с иголкой и сшил?
— Что-то вроде того. Ещё неизвестно, ДНК каких животных у них внутри.
— Для «сшитых» эти твари двигаются довольно резво и натурально.
— Значит, одно мы знаем точно: это не роботы и не чучела, которыми можно управлять на расстоянии. Какие можно сделать выводы? — Рудольф оглядел агентов.
Джесси задумчиво провела пальцем по губам.
— Эти существа, скорее всего, результат лабораторных опытов. Самые что ни на есть живые, с характером (да, Джеймс, у животных он тоже есть), собственным мышлением, мироощущением, отношением к окружающей их обстановке… Управляться с обычной бойцовой собакой стоит больших усилий, нужны длительные тренировки. А у Бутча аж два этих монстра было. Что же будет, если эти твари выйдут из-под контроля?
— Из-под какого контроля? — поморщился Морган. — Вы же только что сказали, что это не роботы.
— Ты не робот, но выходишь из-под контроля очень часто, — Джесси многозначительно посмотрела на напарника.
— Ну, тогда Бутчу не поздоровится, — пожал плечами Джеймс, возвращаясь к вопросу. Вдруг его осенила одна мысль… Да нет, не может быть. А если всё же?..
— В чём дело? — Вэнди переводила взгляд с Джеймса на Джесси и обратно.
— Да нет, ничего, я просто… Слушайте, а вы не считаете возможным, что Бутч тоже…
Джесси, Вэнди и Рудольф непонимающе уставились на Джеймса.
— Что «тоже»?
— Ну… Уже не Бутч.
— А кто? Двойник? — Билл придвинул поближе лежащий перед ним набор отвёрток.
— Нет, не в этом дело, — отмахнулся Джеймс. — Он вёл себя как-то странно. Когда мы стояли и разговаривали, из окна второго этажа выглянул какой-то дед и сказал, чтобы я проваливал оттуда. Но Бутча он не видел.
— Ну и что? — Джессика пожала плечами. — Я что-то не заметила, чтобы в этом богом забытом месте иллюминация была в ходу. С электричеством проблемы. Ни одной неоновой вывески, а фонари — так те вообще калеки.
— Мы с Бутчем стояли практически рядом, и нас должно было быть видно одинаково хорошо. Бутч что-то сделал, чтобы старик его не увидел. Он стоял и… просто стоял, не двигаясь. Словно в статую превратился. И собаки его тоже…
Сонливость как рукой сняло. Слова Джесси дали новую пищу для размышлений.
— Да ну, тебе показалось, — произнесла Вэнди, правда, без особой уверенности в голосе.
— Может быть.
Джеймс понял, что всем им наплевать на поведение Бутча, хотя они не могли бы объяснить его. Но он их не винил, ведь этот день, или, точнее, эта ночь для всех выдалась тяжёлой. Пожелав напарникам и Рудольфу приятных снов, Джеймс вышел из кабинета и в глубокой задумчивости пошёл по направлению к лестнице. Эровцы, идущие мимо или по пути, с любопытством поглядывали на его штаны и футболку, от которых исходил слабый запах кофе.
Присев на краешек кровати, рокет устало провёл рукой по лицу.
Затренькал и засветился мобильный телефон, требуя подзарядки. Джеймс начал мучительно вспоминать, где он последний раз видел подзарядку от своего мобильного. А, так как им нужно было быть на связи всегда, то мобильный нужно всегда держать заряженным. Только вот Джеймс иногда её терял, и каждый раз ему казалось, что она утеряна навсегда. Тогда приходилось идти к Джесси, которую тоже порой нелегко бывало найти в здании штаба, и просить у неё. И она всегда закатывала глаза и строила недовольную рожицу, показывая без слов, что она думает о безалаберности напарника. Джеймс, заискивающе улыбаясь, брал её подзарядку, даже не получив на то разрешения. Вэнди, если находилась в этот момент рядом (а так было практически всегда), неодобрительно на всё это косилась. А Рудольф делал вид, что ничего не замечает, или действительно ничего не замечал — он редко делился с кем-либо своими мыслями, если мысли эти не относились к очередному заданию.
Джеймс потянулся за телефоном и начал просматривать фотографии. На последних фотографиях, сделанных сегодня вечером, красовалась, если так можно выразиться, заброшенная фабрика: вид снаружи и изнутри. Ничего интересного там не оказалось, если не считать мертвых рабочих, с перекошенными от ужаса лицами лежавших около ящиков. В руке одного из них была зажата карта — туз червей; другой, видимо, пытался отползти подальше, а то и вовсе бежать, за что и поплатился: левая нога неестественно вывернута, а то, что осталось от правой, и ногой назвать трудно… Идиоты. Как дети, ей-богу! За стенами фабрики идёт война, а они сидят и играют в карты. А потом ещё удивляются: а кто это к нам пожаловал?.. И всё-таки не стоит их сильно обвинять в беспечности. Война, конечно, идёт, но знают о ней лишь те, кто воюет. Не всегда получается предупредить ничего не подозревающих людей, а когда всё-таки удаётся, они начинают непростительно тупить и задавать кучу ненужных вопросов, на которые одним словом не ответишь. Приходится объяснять, но объяснять так, чтобы они п о н я л и. Чаще всего они не понимают совершенно ничего и требуют немедленно покинуть их дом и угрожают вызвать правоохранительные органы. В основном, в то, что нужно как можно быстрее уходить, верят только дети, но детей, как правило, не слушают. Это Джеймс уяснил давно.
Слишком мало удалось сделать нам. Слишком много удалось сделать им. Остаётся надеяться, что в скором времени мы сравняем счёт.
Следующие фотографии тоже не вызывали радости: искусанные непонятно каким монстром люди, выпотрошенные игрушки, перевёрнутые вверх дном комнаты, разбитые вазы с увядающими цветами, выбитые стёкла… Поразительно, но власти этих мест закрывали на всё глаза. Местным жителям же сообщалось, что неожиданно исчезнувшая в полном составе семья просто переехала в другой регион или страну. Посудачив об этом во всех здешних барах, народ постепенно забывал о случившемся.
…А вот эта фотография казалась совершенно лишней: солнечный весенний день, Бутч опять в ярости, что его имя неправильно называют. Чуть позади Кесседи — тоже в ярости, но по другой причине: из-за капризов Бутча они не могут отправиться на задание раньше, а дорога каждая секунда. Кесседи часто говорила, что Бутч беспросветно туп, ленивен и эгоистичен; это по его вине они тормозят — в общем, обвиняла его во всём, в чём только совесть позволяла (наличие коей, кстати, оставалось под вопросом). Но девушка и слушать ничего не хотела о том, чтобы пойти к боссу и попросить другого напарника. Джеймс часто подкалывал её по этому поводу, за что порядочно огребал. То, что с Кесседи, равно как и с Джесси, лучше не шутить, все поняли сразу и навсегда.
…Случайный кадр: улыбающаяся чему-то Джесси не сразу заметила, что Джеймс её сфотографировал. Удалять фото парень не захотел даже под страхом смерти — уж больно Джесси там получилась милая. Поворчав минут пять, она всё же оставила Моргана в покое, но попросила в дальнейшем предупреждать о подобных действиях, на что Джеймс возразил, что самые лучшие кадры получаются спонтанно.
…Может быть, Бутч действительно обладал теми отрицательными качествами, которые приписывала ему Кесседи, но он в то же время умудрялся всё делать и з я щ н о. Он даже курил как-то по-своему: то ли пальцы загибал не так, как их обычно загибают, то ли просто держался более непринуждённо, то ли ещё чего. На этом фото Флетчер косо смотрел в камеру; в одной руке — сигарета, а другой он показывал неприличный жест. Настроение Бутча менялось, как погода на море: ещё минуту назад был штиль, а теперь уже поднимаются волны, готовые накрыть тебя с головой. Те, кто знал рокета давно, уже приноровились к его характеру и понимали: если он сейчас просто стоит и смотрит на тебя, а ты — на него, это не значит, что он будет так же спокойно стоять и смотреть дальше; он мог запросто подойти и очень доступно объяснить (иногда с применением грубой силы), как нужно п р а в и л ь н о смотреть на него, а лучше не смотреть вообще. Да и немногие могли выдержать его тяжёлый взгляд — почти сразу собеседнику становилось не по себе, и волей-неволей приходилось отводить глаза. А ещё с Бутчем здорово было говорить ни о чём. Он был хорошим слушателем: не перебивал, не спрашивал… Он просто стоял, засунув руки в карманы или скрестив их на груди, находил какой-нибудь объект для созерцания и погружался в свои мысли, а тому, кто с ним «разговаривал», предоставлялась возможность высказаться. Все прекрасно знали, что Бутч ничего никому не расскажет, а, значит, ему можно довериться.
Джеймс же не без оснований считал, что Бутч молчит не потому, что не хочет разбалтывать всё, что услышал, а потому, что не услышал ровным счётом ничего. Когда кто-то подходил к нему, рокет в ту же секунду напускал на себя равнодушный вид, и лицо его становилось отрешённым, а глаза словно тускнели. Тем не менее, он время от времени кивал, но скорее своим мыслям. Моргал Бутч реже, чем нормальный человек; двигался, словно в замедленной съёмке. Но, что бы там ни говорили, а тупым он не был. Нет-нет, только не он.
… Далее шли несколько фотографий, на которых Джесси и Кесседи ссорились из-за какого-то пустяка, чем всегда радовали окружающих. О да, это они умели — раздуть из мухи слона. Им просто не было равных в этом деле. Даже Бутч, смотря на них, улыбался, а это что-то, да значит. Остин и Хайтаун всегда соперничали; и остальные агенты уже привыкли к этому и не волновались, когда девушки внезапно принимались выяснять отношения. Это скорее напоминало развлекательное шоу, чем что-то серьёзное. Но даже они вряд ли смогли бы ответить на вопрос, с чего всё началось и кто первый это начал. Порой наступало затишье — да-да, то самое, которое перед бурей. Буря обычно не заставляла себя долго ждать.
А здесь изображён кот. Кот сидел на заборе (и как они только удерживаются там?) и щурился от яркого солнца. Задние лапы и кончик хвоста, который беспрерывно дёргался, были рыжие, а уши — чёрные; сам кот был белоснежный. Лишь на лбу, чуть выше глаз, шёрстка была песочного цвета. А глаза… Какие же красивые у него были глаза! Голубые, как два озера. Заметив человека, кот спрыгнул на землю и принялся ластиться и игриво кусать пальцы Джеймса. Жаль только, что в штабе запрещалось держать животных. Когда рокет полным сожаления голосом сообщил об этом коту, тот презрительно посмотрел на него и, отойдя, начал вылизываться, а потом снова одним прыжком вскочил на забор. Несмотря на то, что у Джеймса дома жил пёс, кошки нравились ему ничуть не меньше. Если уж начистоту, то даже больше. Гроули был исключением.
Джеймс сжал в руке мобильный. Как же так получилось, что Бутч и Кесседи теперь по другую сторону баррикад? Пусть рокеты не всегда ладили, пусть бесили друг друга — всё равно. Они ушли с Джиованни. Большинство с ним ушло.
Не видеть Бутча столько времени, а потом наблюдать затем, как он загнал того паренька, как будто оленёнка. Что же пообещал им Джиованни, если они занимаются такой работой? Откуда взялись эти «собаки»? Что случилось с Бутчем? Неужели остальные тоже?..
Джеймс посмотрел на даты сделанных фотографий: последняя неделя апреля 2028 года. Прошло уже больше двух лет. Так мало и так много…
Рокет тихо выругался и ударил кулаком ни в чём неповинную подушку.
Легче не стало.
Добавлено (13.05.2012, 20:22)
Team Rocket agent, rocket- neo- sipper
----------------------
В фанфиках, где автор не указан - автор я. В фанфиках других пользователей авторство указывается мной (ник автора или имя, под которым он писал).
http://lafise.deviantart.com/
|
| |
| |
| Buizeru | Дата: Вс, 13.05.2012, 20:54 | Сообщение # 2 |
Мастер Покемонов 
Группа: Администраторы
Сообщений: 409
Репутация: 103
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| Омг, впервые читаю подобный жанр. Ждём продолжения)
Сумашедший покефан и выдрофан :D ПОГЛАДЬ ВЫДРУ, А ТО ВЫДРУ! >:D
|
| |
| |
| oRtega | Дата: Вс, 13.05.2012, 21:12 | Сообщение # 3 |
Начинающий Тренер
Группа: V.I.P.
Сообщений: 33
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| Глава 2
Джеймс никогда не понимал, почему «утро вечера мудренее». Каждый раз, когда Рудольф произносил эту фразу перед тем, как распустить рокетов по квартирам, парень едва слышно поправлял его: «Утро вечера дряннее». И у него имелись на то основания.
Во-первых, утро уже миллион раз сменило вечер и ночь, но они так и не приблизились к своей цели.
Во-вторых, каждое утро было похоже на предыдущее: серое низкое небо, дождливая погода, иногда даже белесый туман стелился по земле. Фотографии, сохранившиеся на мобильном, были словно из какого-то другого мира. Были ли вообще эти моменты или это только приснилось?
Однажды, возвращаясь с очередного задания, Джеймс невольно остановился метрах в ста от штаба. Тогда дул сильный ветер, сгустились тучи. Большое здание, окружённое решётчатым высоким забором, напоминало неприступный замок или тюрьму. Кстати, на входе действительно висели вывески, отпугивающие непрошенных гостей: «Не входить. Высокий уровень радиации», «Ограниченная зона доступа». Для создания эффекта заброшенности эти вывески как следует обработали: кое-где содрали нанесённую краску, оставили грязные разводы. Рядом, на земле валялся замок, ржавый и чуть ли не рассыпающийся на мелкие части. Чтобы не соблазнять местную молодёжь, на спор пытающуюся пробраться на территорию штаба, пришлось оставить в траве диктофоны, по форме и размерам напоминающие… дверные ключи. Да-да, самые обыкновенные дверные ключи. Зайдя однажды в кабинет Рудольфа и от нечего делать — начальник куда-то успел смотаться, пока Джеймс шёл к нему, — рокет взял со стола ключик и стал вертеть его в руках. Какого же было его удивление, когда он услышал какие-то странное шипение, а потом вой и скрежет, резкие короткие выкрики, которые издают тропические птицы, чей-то плач… Такие неприметные диктофоны были разбросаны по всей территории штаба. То из одного угла, то из другого раздавались леденящие душу звуки.
По периметру — неработающие (на первый взгляд) камеры видеонаблюдения. Общими усилиями эровцы смогли придать им вид двадцатилетней давности и нерабочего состояния; впрочем, некоторые и правда не работали. Также кое-где на решётку и на само здание была вылита или нанесена краска, а стены раскрашены граффити.
Для Джеймса оставалось загадкой, к чему все эти меры предосторожности, если сюда всё равно никто не заглядывает. Штаб особо в глаза не бросался, несмотря на свои размеры. О том, что это на самом деле за сооружение, знали только те, кто ушёл с Джиованни, а они, видимо, забыли про существование штаба и обосновались довольно далеко отсюда. И за серьёзных врагов явно не принимали их, считая, что все самые сильные и способные выбрали правильный путь.
Иногда эровцы действительно чувствовали себя отрезанными от мира и доживающими свою жизнь в тюрьме. Но, с другой стороны, в такой тюрьме мало кто отказался бы скоротать свои дни: везде мягкий, приглушённый свет, современная техника, мягкие кожаные кресла и лифты с едва слышно закрывающимися дверями, тренажёрный зал, удобные кровати — грех жаловаться. И всё же, всё же… Всё же иногда хотелось другого. Другой жизни, которая была, но которой не было. Которая могла бы быть.
Вот и это утро не принесло ничего нового.
Джеймс проснулся резко, как будто лишь на секунду закрывал глаза. В руке — окончательно разрядившийся мобильник, другая рука затекла. Рокет сам не заметил, как заснул.
Поёжившись, он накинул куртку и вышел в коридор, усиленно потирая глаза. И тут же получил в висок чем-то тяжёлым и острым.
— Что за…
— Прости, прости! Я не увидел тебя… Чёрт, тут так много всего! Надеюсь, не разбилось. Билли просил принести ему…
Джеймс моргнул несколько раз и посмотрел вниз. На полу, прижимая к груди какие-то диски, сидел Эрл Вессен и испуганно таращился на агента.
— Ты как? Извини, я…
— Да ничего, всё в порядке, — Джеймс попытался улыбнуться и одновременно подавить чудовищный зевок. — Чем это ты меня так?
— Да тут всякое барахло. Билл не хочет ничего выбрасывать, как хомяк, тащит всё к себе в гараж. Попросил перенести. Слушай, может, тебе нужно в мед…
— Да никуда мне не нужно, успокойся, — рокет отмахнулся. Порой он чувствовал себя виноватым перед Эрлом, хотя сам не мог объяснить, почему. Так и сейчас: словно это он на Эрла налетел, а не наоборот. Наверное, виной тому был возраст: Билл и Эрл в этом штабе числились как самые молодые эровцы. — Слушай, а почему ты… почему ты остался с нами?
Раньше Джеймс даже не задумывался об этом, а сейчас его почему-то очень заинтересовал этот вопрос.
— Ну, я не знаю, — Эрл на секунду задумался. — Просто тут Билл. Да и у них… ну, у них и так много всех, я только мешаться буду.
Джеймс улыбнулся.
Да, эти двое сдружились почти сразу и всегда ходили вместе. Все до того привыкли к этому, что удивлялись, если видели их по отдельности. Тут и речи быть не могло о том, оставаться или нет. Эрл сказал, что он тут из-за Билла; Билл, в свою очередь, остался тут из-за Эрла.
Собрав, наконец, всё, что оказалось на полу, Эрл поднялся и, кивнув Джеймсу, пошёл к гаражам, располагавшимся на первом этаже. Морган некоторое время постоял, пытаясь вспомнить, куда он, собственно, направлялся. «Джесси. Да, именно она мне нужна. И где потерялась моя подзарядка?..»
Ни в столовой, ни в тренажёрном зале Джесси не оказалось. Никто из эровцев не мог сказать, где девушка, все лишь пожимали плечами и качали головами. Джеймс разозлился: вечно Остин пропадёт куда-нибудь, никого не предупредив. Но ведь хотя бы Рудольфу она должна была сказать! Слегка приободрённый, парень решил заглянуть к нему, по пути думая о том, что такая скрытность до добра не доведёт.
Рудольф всё так же сидел за своим столом, но теперь вместо ноутбука изучал многочисленные бумаги. Казалось, он даже спать не ложился.
На появление агента Рудольф никак не отреагировал.
— Доброе утро, сэр. Я хотел спросить…
— Доброе или не доброе — вот в чём вопрос! — воздев кверху указательный палец, произнёс начальник. И самым обыденным тоном добавил, поправляя очки: — Сегодня переменная облачность, возможны осадки.
— Да, спасибо, но я…
— Новую чистую форму можно взять на складе... М-м, какой ароматный кофе, правда? До сих пор ощущаю этот запах. — Рудольф прикрыл глаза и сделал плавное движение рукой от себя к Джеймсу, словно желая продлить хоть на какое-то время это удовольствие. — Слушай, а тебе не кажется, что кресла какие-то жёсткие? Раньше как-то не обращал внимания, а сейчас... Ты чего-то хотел, мой мальчик?
— Я?.. Ах да, спросить хотел. — Вечно этот Рудольф заговорит так, что забудешь, зачем пришёл! — Вы не знаете, где Джесси? А то она опять…
Мужчина на мгновение застыл, и лицо его помрачнело. Это не укрылось от рокета.
— …пропала куда-то.
— Ну, она, наверное, пошла на задание.
— Наверное? — переспросил Джеймс, недоверчиво глядя на Рудольфа. — Разве вы не напоминали нам, что каждый должен ставить вас в известность, уходя куда-либо? И что только вы решаете, можно ему уйти или нельзя? — говоря всё это, парень всё больше перегибался через стол и нависал на Рудольфом.
— Но-но, не забывайся! — мужчина встал и отодвинул кресло. Джеймс вздохнул.
— Простите. А всё-таки?..
Рудольф опёрся руками о стол. Начальник и подчинённый смотрели друг на друга несколько минут в напряжённом молчании.
— Что, она опять пошла т у д а? — убитым голосом спросил Морган.
— Да.
— Да какого чёрта?! Что она там забыла? Там же никого не осталось, никого! Ни души!
— А ты ей это скажи! Ей, а не мне! Посмотрим, что она тебе ответит!
Джеймс сглотнул. Рудольф выразительно поднял брови.
— Вот и я не захотел спорить. А ты сам-то пробовал? — вкрадчиво поинтересовался он.
Вместо ответа парень вытянул руку. На предплечье красовалась царапина — уже почти зажившая.
— Ого, прямо боевое ранение, — присвистнул начальник. — А ты ещё ко мне претензии предъявляешь! Я должен всегда выглядеть прилично. Не очень, знаешь ли, охота расхаживать в порванном костюме или с фингалом под глазом. А ещё того хуже — быть повешенным на собственном галстуке!
Рокет вытаращил глаза.
— Н-нет, я не думаю, что Джесси… Она, конечно, не паинька, но… Вряд ли подвесит на галстуке.
— Да? Успокоил, спасибо.
— Она скорее в стену впечатает или по голове чем-нибудь ударит. Я ещё легко отделался. Но вы же начальник!
— Когда рядом Остин, меня терзают сомнения, кто из нас начальник… Ох, уж эти женщины! Загадочные существа. И непредсказуемые. Да… А ты, никак, волнуешься за неё? — Рудольф прищурился. — Не маленькая она уже. Нашу Джесси не знаешь, что ли? Уж она-то за себя постоит!..
— Вот ещё, — фыркнул Джеймс. — Мне просто нужна её подзарядка для мобильного!
Мужчина хмыкнул.
— А можно воспользоваться вашим?
— Что?
— Можно воспользоваться вашим телефоном?
Этот простой вопрос привёл Рудольфа в некоторое замешательство. Кашлянув, он кивнул и, подойдя к окну, раздвинул жалюзи.
— Джесси, аллё, это… Ты меня слышишь? Джесси! ДЖЕСС! Эй… Что? Что ты там делаешь? Присматриваешь новое место для штаба? Ну и как там, всё в порядке? Земля ровная? Куда-куда мне пойти?.. Погоди, мы уже говорили на эту тему, и ты согласилась! И что, что ты женщина? Это тебя не извиняет! Не понял, а как это относится к… Ладно, понял, не дурак. Что под сомнением?.. Зачем я звоню? Я хотел спросить, можно ли взять твою подзарядку, а то моя опять потерялась. Да, я помню, что ты разрешала брать её, когда мне заблагорассудится, но я просто… просто хотел уточнить, а то вдруг ты устроишь мне разнос. Что значит «по какому поводу разнос, если ты не против того, чтобы я её брал»? Ты же женщина! А вы такие все… — Рокет замолчал, пытаясь подобрать подходящее слово. — Загадочные и непредсказуемые…
Рудольф обернулся и глянул на агента, но тот стоял спиной к нему и ничего не заметил.
— Короче, возвращайся давай. Ничего тебе не виднее! Да знаю, знаю. Не одна? А с кем? АЛЛЁ! Чёрт.
Джеймс в замешательстве нажал на кнопку отмены вызова.
— Она не одна.
— Я слышал.
— А с кем?
— Она не сказала?
— Сказала, что увижу сам.
— Неужели она нашла?..
Этот вопрос Рудольф задал скорее самому себе, нежели Джеймсу. Вид у него был озадаченный.
Рокет молчал. Настроения не было совершенно никакого, всё стало вдруг безразлично. В какой-то момент ему захотелось спросить, о чём говорит начальник, но парень не сказал ни слова.
Джесси ничего не говорила Джеймсу о том, зачем она ходит т у д а. Отмахивалась, отнекивалась, отшучивалась… «Она мне не доверяет? — Она просто хочет быть свободнее. — Но ведь она Рудольфу докладывает об этом! — Ну, он же начальник… — А не начальник ли нам твердит, что у команды не должно быть секретов? Почему же я ничего не знаю?!»
— Несправедливо!
Морган покраснел. Последнее слово он, сам того не желая, произнёс вслух.
— Что, прости? — Рудольф отвлёкся от своих мыслей.
— Нет, ничего, — сквозь зубы ответил Джеймс, поборов в себе желание высказать всё, что он думает. — Я пойду? — И, не дожидаясь разрешения, эровец быстрым шагом вышел из кабинета.
— Ну, чего ты боишься? Идём, тебя никто не тронет!
Джесси протянула руку девочке лет пяти, стоящей перед ней. Волосы её растрепались, лицо, руки и одежда испачканы в саже, губы дрожат — вот-вот заплачет. Девочка постоянно оглядывалась назад.
— Я… я к маме хочу. Где моя мама?
Джесси присела на корточки и обняла ребёнка.
— Милая, твоя мама… ушла.
— Почему?
— Она отвлекала тех собак. Чтобы спасти тебя. Чтобы ты смогла убежать.
— А когда она вернётся?
— Я не знаю. Но я обещаю, что мы найдём её. И тоже приведём сюда. Ладно? Ты пока с нами поживёшь. Возможно, тебе тут не очень весело будет, но…
— Господи, Джесси! Что за детский сад?!
Много мыслей пронеслось за эти три минуты в голове Джеймса по поводу того, кого напарница могла притащить в штаб, начиная с домашних животных со сломанной лапой и заканчивая каким-нибудь полумёртвым принцем голубых кровей, то и дело теряющего сознание от полученных в неравном бою ран. Но чтобы вот так…
— Верни-ка её туда, где взяла. Тут ей делать нечего.
Остин схватила Джеймса за руку и отвела в сторону.
— Даже слышать ничего не хочу. Ты понимаешь, что с ней будет, если я…
— А ты понимаешь, что будет со всем нами, если она тут останется?! Она нам только мешаться будет! Дети не любят взаперти сидеть, им гулять хочется! И что, ты каждый раз будешь её по всему миру искать, да? Или на поводке выгуливать? Да её эти монстры сожрут. А если не монстры, то ещё что-то случится!
— Вот именно! — прошипела Джесси. И, хотя в словах напарника сквозила неумолимая логика, отступать так просто она не собиралась. — Её мать умерла там. Я не могла оставить эту девочку одну!
— А отец?
— Не знаю. Или его убили раньше, или они жили без отца. Вдвоём.
— Ну да, потому что его убили раньше.
— Очень остроумно! Я имела в виду, что они вообще жили без него. Вполне возможно, что папочка прохлаждается где-то на Гавайских островах.
— Хотел бы я оказаться сейчас на Гавайских островах!
— Иди, найди штаб Джиованни, перебей всех его агентов и его самого, разрушь там всё до основания. И тогда, может быть, Рудольф оплатит тебе путёвку…
— Кстати, о Рудольфе, — Джеймс усмехнулся. — Ты думаешь, что он разрешит ей остаться?
Джесси промолчала и опустила глаза.
— А ты не поможешь? — без особой надежды на поддержку спросила она.
Эровец хотел что-то сказать, но почувствовал лёгкое прикосновение. Очень тихо подошедшая девочка стояла рядом и гладила Джеймса по ноге.
— Меня зовут Лили, — тоненьким голоском произнесла она. — Я буду хорошо себя вести. Можно мне остаться?
Джеймс был очень зол на «папочку», не пожелавшего взять своего ребёнка с собой на Гавайи. Он смотрел в эти светло-серые глаза и понимал, что потом будет винить сам себя, если Лили всё же придётся покинуть их штаб. Но ведь здесь не он главный, а Рудольф. Всё зависит от его решения. Вряд ли начальник помчится спрашивать у каждого в штабе, что лучше — оставить девочку или пустить на все четыре стороны. Никто понятия не имел, как Рудольф относится к детям. На такие темы они просто не разговаривали.
— Ну, что? — Джесси улыбнулась. — Поддержишь?
— Да какая разница, — раздражённо сказал Джеймс, старательно отводя взгляд. — От меня ничего не зависит…
— Спасибо! — напарница обняла его и по-дружески поцеловала в щёку. — Лили, давай руку, пойдём!
Рокет вздохнул и поплёлся вслед за ними.
К его величайшему изумлению, Рудольф очень быстро согласился с пребыванием в штабе Лили. Больше того — он даже обрадовался. Сияющая Джесси покосилась на Джеймса, сидящего в стороне ото всех и что-то старательно вырисовывающего ручкой в блокноте. Он один не приходил в восторг от того факта, что теперь в штабе вместе с ними будет жить ребёнок. Когда Лили стали представлять эровцев и дошли до Джеймса, тот никак не отреагировал, но с ещё большим ожесточением надавил на ручку, оставив в листке дырку. После чего молча положил канцелярские принадлежности на стол и покинул помещение. Джесси заметила, что Лили расстроилась, и попыталась отвлечь её на ходу выдуманной историей.
— Да не обращай ты внимания, — добавила она потом. — Просто Джимми такой… Он сегодня не в настроении.
— Он из-за меня такой, — Лили покачала головой.
— Выше нос! Просто будь всё время рядом со мной, и он тебе ничего не сделает.
— Ты такая храбрая! — девочка восторженно смотрела на Джесси. — А я — совсем нет.
— Глупости. Ты любишь горячий шоколад?
Впервые за всё это время лицо Лили просветлело.
— Мама часто мне его делала. Она работала в кафе и часто угощала меня и моих друзей мороженым и горячим шоколадом! А твоя мама?
Джессика закусила губу.
Больше всего на свете она не любила рассказывать о маме. Самым страшным наказанием были для неё те минуты, когда в школе их просили написать сочинение на эту тему. В колледже, откуда Джесси благополучно вылетела, тоже это было кому-то интересно. Почему? Зачем совершенно незнакомые люди спрашивают, кем работает её мама? Она тоскливо смотрела на одноклассников, которые что-то строчили в тетрадях, а потом пересказывали друг другу вчерашний день в мельчайших подробностях: как Рой ходил с мамой в парк аттракционов, а мама Молли подарила ей во-о-от такого мягкого голубого слона… Тогда ещё Джесси врать не любила, но со временем поняла, что ложь — это неотъемлемая часть жизни. Лгать Лили ей очень не хотелось, но пугать маленькую девочку тоже не было желания. С трудом подбирая нужные слова, Остин заговорила:
— Я очень люблю свою маму, но нам редко удаётся с ней видеться. Если честно, я уже не помню, когда последний раз я её видела. Кажется, мне тогда было столько же лет, сколько тебе сейчас. Я понятия не имею, где она и что делает, но она часто повторяла, что будет со мной. Понимаешь, человек — совершенно любой — всегда с тобой, если ты помнишь его и думаешь о нём, пусть он даже в другой стране, в другом городе. И потом, у меня… у меня есть друзья здесь. Они помогают мне и поддерживают. Рудольф, Билли, Эрл, Вэнди, Джеймс и все остальные — все мы одна большая семья.
— Расскажи мне про Джимми!
— Почему именно про него? — Джесси улыбнулась.
— Не знаю. Хочу про него.
— Ну ладно, раз ты так хочешь, расскажу. Мы познакомились с ним…
Сначала Лили слушала внимательно, не перебивая, но потом её начало клонить в сон. А Джесси напрочь забыла о реальности, она всё рассказывала и рассказывала о Джеймсе, поглаживая по волосам девочку. Девушка не услышала, как отворилась дверь, а, так как сидела на кровати спиной ко входу, не заметила этого. Лили, которая в этот момент открыла глаза, увидела на пороге комнаты Джеймса. Он стоял и смотрел на Джесси, слегка наклонив голову.
— …Иногда мы с ним ссоримся из-за какой-то ерунды, и, знаешь, так обидно становится. Он знает меня лучше всех, даже, мне кажется, лучше, чем я сама. А знаешь, чего я боюсь больше всего?
Лили протёрла кулачками глаза и замотала головой.
— Чего? — шёпотом спросила она.
— Боюсь, что Джимми уйдёт от нас. Уйдёт от…
— Да куда я денусь?!
Джессика вздрогнула и обернулась. Но замешательство быстро прошло, уступив место раздражению.
— И давно ты тут стоишь, подслушиваешь? — грозно поинтересовалась Остин, уперев руки в бока.
— Нет, не очень.
— Иди сюда, Джимми!
Помедлив несколько секунд, рокет послушно подошёл и присел на кровать между Джесси и Лили. Девочка крепко обняла его, отчего Джеймс немного смутился.
— Ты не уходи, ладно?
— Да я же сказал, что не уйду.
— Да все вы, мальчишки, одинаковые! Точно-точно не уйдёшь?
— Точно-точно, — Морган рассмеялся.
— Честно-честно?
— Честно-пречестно.
— Ну, хорошо. Смотри у меня! — и Лили погрозила ему пальчиком.
Несколькими часами позже Джеймс, лёжа на кровати в своей комнате, обдумывал план своих действий на очередную вылазку. Придётся работать аккуратно и быстро, а заодно наведаться опять в тот тупик. Старик, попросивший убраться подальше, всё не давал рокету покоя. И отсутствие электричества в этой части города тоже надо взять на заметку. И Бутч из головы не выходит…
И теперь, ко всему прочему, прибавилась ещё одна проблема: Лили. Джеймс знал, что рано или поздно настанет момент, когда невозможно будет дальше скрывать правду о её родителях. А что потом? Останется ли Лили с ними или разозлится и возненавидит их всех и Джесси в особенности? Ведь пообещать ребёнку — это совсем не то, что пообещать самому себе. А не выполнить данное обещание и того хуже.
Как бы там ни было, а перед заданием надо выспаться.
Однако оставалось кое-что, что заставляло на секунду отогнать пессимистичные мысли: Джесси боится, что он уйдёт.
Team Rocket agent, rocket- neo- sipper
----------------------
В фанфиках, где автор не указан - автор я. В фанфиках других пользователей авторство указывается мной (ник автора или имя, под которым он писал).
http://lafise.deviantart.com/
|
| |
| |
| AlinaExieTR | Дата: Вт, 15.05.2012, 10:07 | Сообщение # 4 |
Начинающий Тренер
Группа: Пользователи
Сообщений: 72
Репутация: 5
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| еще один обожаемый мной фанфик)) суперэкселентивный))
Team Rocket 4ever) That's right
|
| |
| |
| Sirko | Дата: Вт, 15.05.2012, 14:46 | Сообщение # 5 |
Мастер Покемонов 
Группа: Модераторы
Сообщений: 1346
Репутация: 63
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| Читаю уже третий раз,не могу прерваться. Жду продолжения.
gpx+
VK (new)
300 D-points
|
| |
| |
| oRtega | Дата: Вт, 15.05.2012, 21:59 | Сообщение # 6 |
Начинающий Тренер
Группа: V.I.P.
Сообщений: 33
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| Спасибо за отзывы :) главы в фанфике длинные, поэтому несколько глав за один раз добавить не могу. Нужно, чтобы кто-нибудь комментил)
Глава 3
Безразличен и хмур,
Город спит в полутьме.
Его хрупкий покой
Ты нарушить не смей.
Он иной при свечах,
И иной на заре —
Когда призрачный свет,
Когда свет фонарей...
— Бутч Флетчер!
Рокет не шелохнулся, зато эровцы, сидящие рядом и только что обсуждавшие свои дела, возбуждённо завертели головами и зашептались.
— Есть тут такой?
— Чего надо? — грубо спросил Бутч, бросив на нарушителя его спокойствия пронзительный взгляд.
— Я бы не советовал разговаривать со мной в таком тоне…
— Я тебя в лицо не помню, значит, ты никто. Ч е г о т е б е н а д о? — делая ударение на каждом слове, повторил Бутч.
— Босс вызывает, — буркнул агент, заливаясь краской.
— Тормоз! Почему ты сразу не сказал?! Твою мать…
В мгновение ока Бутча как ветром сдуло, а паренёк, принёсший эту весть, угрюмо смотрел ему вслед, стараясь не обращать внимания на смех эровцев.
— Щенят обижать нельзя, — тихо сказал он. — Щенята тоже могут укусить.
Едва Бутч подошёл к дверям, как те плавно разъехались в стороны.
— Проходи.
Так как Джиованни сидел спиной к окну, а свет в кабинете исходил только от длинных неоновых ламп — да и в малом количестве, — лица его почти не было видно. Но тишина, царившая здесь, давила на психику, но Бутч, как, впрочем, и все эровцы, был приучен не обращать внимания на подобные мелочи. «Отбросить все эмоции и чувства и заняться делом» — таков был их девиз. «Ничто не должно смущать вас. Вы не должны выдавать себя ни звуком, ни взглядом», — таково было напутствие босса.
Пол устилал тёмный ковролин, и поэтому шагов рокета практически не было слышно. Он остановился перед столом Джиованни в ожидании, боясь признаться себе в том, что сейчас слова босса волнуют его меньше всего: есть проблемы поважнее. Бутч вздрогнул.
— Помнишь, какое-то время назад я тебе обещал одну вещь?.. Точнее, услугу.
— Так точно, сэр.
— Что ж, совсем скоро это произойдёт. И я надеюсь, что ты оправдаешь моё доверие, не так ли?
Флетчер машинально кивнул, поражаясь себе: месяца два назад он готов был умолять босса, лишь бы получить разрешение, а теперь ему хотелось исчезнуть хотя бы на время, и чтобы никто не знал, где он находится, и не приставал ни с чем — просто дал бы расслабиться. Услышав об услуге, рокет поморщился; более того, он уже был готов послать босса куда подальше с этими его «экспериментами», только бы оставили одного и дали свободу.
— У меня есть время?
— Время на что?
— Подготовиться, — сухо произнёс Бутч.
Джиованни внимательно посмотрел на подчинённого.
— Время-то у тебя есть, но нужно ли оно тебе? Ты уже дал согласие, и, заметь, я тебя за язык не тянул. Ты хочешь подготовиться морально? Никогда не понимал подобных просьб. Неужели это и правда так действенно? Ты ведь понимаешь, на что ты идёшь?
— Так точно.
— Но, что и говорить, ты — отличный… м-м-м… экземпляр.
— Подопытный кролик, — криво усмехнулся Флетчер.
Джиованни вздохнул.
— Ты — один из лучших, Флетчер. Мне не хотелось бы потерять такого агента, как ты. Но если нам удастся это сделать, — босс встал и опёрся руками на стол, — если нам удастся, ты станешь… Станешь нашей козырной картой. Те глупцы, что остались с идиотом Рудольфом, ничто не смогут сделать против такой силы! Ничто не смогут противопоставить! Ты понимаешь это?!
Бутч молча смотрел на босса. Таким возбуждённым он его никогда не видел. Казалось, Джиованни сам забыл то, чему учил своих: жить без эмоций.
— Сэр, а… а вероятность, что что-то может пойти не так, большая? — вкрадчиво поинтересовался рокет.
Босс неопределённо пожал плечами.
— Кто не рискует, тот…
— …тот живёт дольше, — кивнул Бутч.
— Тот не пьёт шампанского, — сказал мужчина. — А такое дело, я думаю, стоит отметить.
— Всенепременнейше, — пробормотал агент себе под нос. — Только не отмечайте с нашими учёными и врачами, а то это чревато…
— Не дрейфь. В случае неудачи я сам сделаю из них… что-нибудь.
Бутч попытался улыбнуться.
— Ты свободен. Я свяжусь с тобой, когда ты мне понадобишься. Пока я не даю тебе никаких заданий, но, если хочешь, можешь найти желающих — или не желающих — для предварительных опытов. Наши экспериментаторы будут только рады. Надо ведь на ком-то потренироваться.
— Например, на ком? — Бутч сощурил глаза.
— Ну, например, на кошках.
Флетчер наклонил голову. Волосы наполовину закрыли лицо, но босс ясно видел самую искреннюю улыбку, на которую был способен Бутч, и улыбка эта больше напоминала оскал волка, загнавшего в угол свою добычу.
Впрочем, радость — если это можно так назвать, — радость была мимолётной и скорее наигранной. Выйдя из кабинета, Бутч достал из кармана мобильник в надежде увидеть пропущенный звонок или непросмотренные сообщения, но не увидел ничего. Эровец едва сдержал стон разочарования, но быстро взял себя в руки и несколько раз глубоко вздохнул.
Так, спокойно. Возможно, просто задержка товара или проблемы с деньгами. Да мало ли что!.. «Всё-таки не цветочками балуемся, — сказал себе Бутч. — Хотя от цветочков до травки — один шаг».
И, посмеиваясь, он направился к выходу, доставая на ходу сигареты. Но побыть наедине с собой в этот день ему, видимо, было не суждено.
Докуривая вторую сигарету, он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и напрягся. Но кто мог ему угрожать на своей же территории? Взяв сигарету в другую руку, мужчина обернулся. Перед ним стоял тот самый курьер, сообщивший, что ему нужно срочно явиться к боссу.
— Что на этот раз? — не очень любезно спросил Бутч, мысленно умоляя парня катиться ко всем чертям.
Тот помялся, явно не зная, с чего начать разговор, и нервно огляделся.
— Я хочу быть таким же, как ты.
Бутч сделал затяжку и выдохнул дым прямо в лицо назойливому мальчишке. Он закашлялся, глаза его заслезились, но с места он не сдвинулся.
— Щенок.
Парень нахмурился и потупил взгляд.
— Вали отсюда, понял? Ты ещё слепой и даже лаять не умеешь. Пошёл вон.
Эровец закрыл глаза и прислонился спиной к стене здания. Длительное отсутствие определённых препаратов давало о себе знать. Что же там у них случилось? Почему так долго?..
— Что с тобой? — испуганный голос парня вернул Бутча к действительности. Он скосил на него глаза.
— Ты ещё здесь? Я непонятно выразился?
— Я научусь! Если ты научишь меня… Я хочу стать таким же крутым, как ты! Тебя все уважают, ты — известная личность здесь! Если я… ну… буду твоим пра… про… же..
— Протеже, — Бутч стряхнул пепел с сигареты.
— Да, точно! Так вот, если я им буду, все тоже начнут меня уважать. Ну, по крайней мере, относиться не как к ребёнку. Ну, так что?
«Только этого мне и не хватало, — мрачно подумал Бутч, оглядывая его. — Нянчиться с ним? Нет уж, увольте…»
— Вот что, — сказал он после некоторого размышления. — Просто так я никого не учу. Сначала ты должен доказать, что хоть на что-то способен. Как ты это будешь доказывать, меня не волнует. Ну, убей там кого-нибудь, или освободи заключённых какой-нибудь тюрьмы и предложи им присоединиться к нам. Только смотри, как бы они сами тебя не убили, — добавил рокет. — Они могут. Для них ничего святого нет. Как, в общем-то, и для всех в наше неспокойное время… Зато мы убедимся в твоих дипломатических способностях. Да придумай что угодно! Всё в твоих руках. Уяснил?
— А если я…
— А если ты не найдёшь в себе сил убить — это всё равно потом проявится. Не сможешь сейчас — не сможешь и потом. И никому не будешь нужен, и подставишь нас обоих. Короче, сделай полезное дело. Всё, разговор окончен. — И, затушив сигарету, Бутч отправился к себе.
— Кстати, меня зовут Декстер!..
Приступы апатии у Бутча были уже не редким явлением.
Часами он, лёжа на кровати, безо всякого выражения на лице смотрел в одну точку, не моргая и, казалось, не дыша. Как выяснилось, не думать было не так уж сложно.
Да, он был сильным агентом. А если ты сильный, то и задания даются тебе соответствующие. Проще говоря, выматывающие вконец. Но он уже привык. Человек привыкает ко всему. Ко многому, по крайней мере.
Когда Бутч возвращался в реальность на несколько секунд, он задавался только одним вопросом: где Ганс.
Иногда ему хотелось плюнуть на все правила и пошуметь тут, разбить стёкла, сломать что-нибудь, в общем — дать выход эмоциям и волю воображению. Но Бутч понимал, что такими действиями он лишь подорвёт доверие босса, а, значит, обречёт себя на участь пушечного мяса. И снова рокет, скрепя сердце, садился на пол у стены, согнув ноги в коленях и прижав их к подбородку, и едва заметно дрожал. Но случалось, что ему всё же не удавалось взять себя в руки, и вся злоба, раздражительность, агрессия — всё это выплёскивалось на окружающих. Неожиданно для всех Бутч начинал нервно смеяться, а потом его смех переходил в истерический плач. О его пристрастии к наркотикам знали все, и старались обходить его стороной, сообразив, что сегодня рокет не в самом лучшем расположении духа.
Так проходили дни, а ночью он отправлялся на очередное задание. Но последнее время вестей от Ганса не было — словно в воду канул, и это никак не способствовало хорошему настроению Флетчера. Всё чаще эровец совершал промахи, всё больше хмурился Джиованни, всё более омерзительными становились улыбки других агентов, метивших на место Бутча, несмотря на то, что некогда они же и выбрали его «вожаком». Мужчина не сомневался, что рано или поздно они загонят его в угол и загрызут, как последнюю крысу. Ну, а пока всё-таки стоит драться. Просто потому, чтобы узнать правду. Правду о…
Мобильный загудел и завибрировал, и по комнате разнёсся волчий вой. Чуть не выронив телефон, Бутч нажал на кнопку, даже не посмотрев, кто ему звонит. Услышав знакомый голос, он вздохнул с облегчением, прекрасно, впрочем, осознавая, что новости могут быть и плохими.
— Д-да? — охрипшим от волнения голосом произнёс Бутч. — Я слушаю.
— Достал.
Рокет прислонился лбом к холодному стеклу окна. От его дыхания стекло запотело, и огоньки фонарей, стоящих вдоль реки, казались теперь размазанной жёлтой лентой. Он слышал, как бьётся его сердце; удары его отдавались во всём теле, мозг уже лихорадочно работал, а зрачки глаз расширились, и им предстояло остаться такими в ближайшие несколько часов. Бутч облизал пересохшие губы и улыбнулся.
— Но знал бы ты, чего это мне стоило!
— Это неважно, — не переставая улыбаться, ответил Флетчер и резким движением руки взъерошил волосы, отчего вид у него стал совсем безумный.
— Кому как, — возразил собеседник, и минуты на две стало тихо. Потом раздались какие-то щелчки, а вслед за этим — шелест пакетиков с белым порошком. — Соскучился, а?
— Прекрати сейчас же, Ганс, — пробормотал Бутч. — Не дразни меня. Когда можно забрать?
— Чем быстрее, тем лучше, — сказал Ганс, понизив голос до шёпота. — У меня ещё много работы.
— За тобой следят? — насторожился Бутч.
— Нет… кажется. Но лучше поторопиться.
Ганс топтался на месте, нервно оглядываясь. Не нравились ему эти места, но Бутч был единственным человеком, отважившимся на подобные сделки. Да и сделкой это было трудно назвать: когда-то давно начальство Ганса прибрало к рукам крупное казино, в подвалах которого находился офис наркодилеров. Естественно, многочисленные мелкие преступные организации переключились на казино и стали его постоянными клиентами. С тех пор на этом казино свет клином сошёлся, и от посетителей отбоя не было. О подпольной деятельности поначалу не знал даже владелец заведения, но, когда ему стало известно, он быстро понял, что к чему, и решил не лезть не в своё дело, тем более что и ему нет-нет, да и перепадала кость. Но, как говорится: «Где бы ты ни был, всегда найдется падла…» И действительно — тихую, мирную жизнь прервала череда вооружённых нападений правоохранительных органов с последующим задержанием и расстрелом тех бедолаг, которые в тот момент находились в казино. А, так как в основном это были разыскиваемые преступники и прочие тёмные личности, об их смерти горевали только их подельники, но долго горевать было бессмысленно: если тебя ещё не убили — значит, надо жить дальше. То есть, выживать. Выживать самому и выживать других из честно отвоёванного для своей банды места жительства. Владелец казино, в свою очередь, всё отрицал и утверждал, что ему угрожали скорой расправой, ежели он не приютит наркодилеров. Сообщать об этом властям, разумеется, запрещалось.
Весть о случившемся быстро распространилась, и многие люди, ещё не определившиеся, будут ли они сотрудничать с новыми коллегами, быстро сдали позиции и отступили в тень.
Найденные в подвале несметные сокровища в виде герметично упакованных ящиков со всевозможными видами наркотиков оставили там, где они и стояли. Лавочку прикрыли, но особо хитрые и смекалистые нашли лазейку, через которую постепенно все наркотики и вытащили на свет божий. А охранители порядка ещё недели две сторожили здание, ожидая дальнейших приказов. Слухи, дошедшие до Ганса, позабавили его: половина «стражей» была уволена с работы после этого происшествия.
Но связываться с этим делом никто больше не хотел, отговариваясь тем, что это не последние наркотики на планете. Держать их у себя начальство Ганса сочло не менее безрассудным, чем если просто пойти и доложить, куда следует. Поэтому ему поручили срочно найти любого, кто заинтересован в этом, и продать всё по смешной цене.
Бутч оказался неплохим парнем, хоть и мрачноватым. Сначала он посмотрел на «снежок» с видом школьника, которому предложили попробовать свой первый в жизни наркотик. Со временем рокет пристрастился, чего, впрочем, и следовало ожидать. А когда Ганс рассказал ему о сложившейся ситуации, Флетчер, ни минуты не колеблясь, предложил забрать весь товар, но не сразу, а частями. Отказаться от такого клиента Ганс никак не мог, а отплатил Бутч тем, что обеспечил беспрепятственное передвижение своего поставщика по этому неприветливому городу и его окрестностям. Тем не менее, при каждом шаге Ганс вздрагивал, и его не покидало неприятное ощущение, что рядом кто-то есть, и у этого «кого-то» не самые приятные намерения.
Где-то пробили старые городские часы. Эта башенка с часами смотрелась нелепо среди более или менее современных кварталов, но жители наотрез отказались сносить её и оставили, как память о прошлом. На эти часы никто и не покушался, а некоторые признавали, что они придают городку особую таинственность. Ганс отвлёкся и, едва шевеля губами, принялся отсчитывать удары: один, два, три…
Он не слышал шагов сзади, взгляд его был прикован к плывущим по небу облакам; и, когда чья-то рука легла ему на плечо, парень испуганно обернулся и шарахнулся в сторону, выронив кейс.
— Бутч, предупреждать же надо, — Ганс осуждающе посмотрел на знакомого и, подняв кейс, протянул ему. — Вот, держи. Здесь ещё не всё. Через неделю или две последний заход. Учти, если на связь не выйдешь — найду, кому сплавить это, понял?
Бутч положил кейс на пустую старую бочку, приоткрыл его и минут пять не мог отвести жадного взгляда от его содержимого. Ганс напомнил о себе лёгким покашливанием, и рокет, мыслями пребывавший уже далеко отсюда, медленно развернулся к нему.
— Понял. Тебя проводить?
— Да ладно, я сам… Ты же тут влиятельная личность, я правильно понял? Скажу, что ты разрешил.
— Как знаешь. Но мне всё равно надо проверить, всё ли тут… спокойно.
— А, тогда пошли. Ну и городок у вас, я тебе скажу! Безо всяких наркотиков свихнёшься... Слушай, можно вопрос? — Ганс искоса поглядывал на Флетчера, пытаясь понять, о чём тот думает, но лицо последнего редко когда выражало определённую эмоцию; иногда даже Ганс гадал, не с роботом ли он разговаривает.
Ответом послужил короткий кивок.
— У тебя что-то случилось, или просто делать нечего?
Бутч остановился.
— Ты это о чём?
— О наркотиках, — Ганс пожал плечами. — Я имею в виду… Ну, я заметил, что люди, которым я приношу товар, употребляют его либо от нечего делать и потому, что «хотят новых ощущений», либо это люди, которые потеряли всё, и терять им уже нечего, кроме как собственную жизнь. Так вот, у тебя что?
Эровец сжал ручку кейса. Картинка, только что промелькнувшая в мозгу, была до того яркая и правдоподобная, что он даже не сразу понял, что произошло. Он ясно видел, как замахивается и ударяет Ганса со всей силы, и тот, не удержав равновесия, заваливается на спину, а Бутч продолжает наносить удар за ударом, молниеносным движением руки доставая из внутреннего кармана кастет с заточенными шипами…
— Бутч!.. Эй, Бутч! Ты в порядке?
— Что?!
Мужчина сам испугался своего голоса, прозвучавшего на порядок громче, чем обычно, и поёжился. Нет, это не его голос слишком громкий, это в городе стало тихо. Очень тихо. Казалось, город прислушивается к каждому вздоху, каждому шагу.
— Дойдёшь отсюда сам?
— Дойду. Постой, а…
— УХОДИ! Сейчас же уходи, слышишь?! — Бутч буквально взбесился, и Ганс опасливо попятился. — Тебе тут не место.
— Да всё, всё, нет меня здесь… э-э… до встречи.
Последние слова облачком пара застыли в воздухе — рокета и след простыл. А Ганс, не теряя ни секунды, решил последовать его совету, пообещав себе, что в следующий раз он будет назначать место встречи.
Налетел резкий порыв, и скрипнула старая доска, наскоро прибитая к оконной раме. Парень глянул наверх и тут же отвёл взгляд: он всегда немного побаивался кукол, а эта и вовсе ещё больше нагоняла страха. Но по-настоящему Гансу стало не по себе, когда из темноты комнаты к кукле протянулась тоненькая бледная рука, по всей видимости, детская, а затем показалась её обладательница. Ребёнок взял игрушку и, крепко прижимая её к себе, смотрел на незваного гостя. А потом расплакался.
У Ганса волосы на голове встали дыбом, а ноги словно приросли к асфальту. Проклиная своё детство, проведённое за компьютерными играми, где покалеченные монстры или их детёныши своими криками подзывали особей более взрослых и смертоносных, он сглотнул. Что он делал в таких случаях? Конечно, убегал. Интересно, а в разговоре с родителями этого киндера упомянуть Бутча, они его помилуют? «Стоп, какой разговор, если я сейчас убегу?» — «Ну, а вдруг не убежишь…»
С трудом отвернувшись от дома, Ганс сделал шаг, второй… И кинулся бежать. Когда тебя подстёгивает страх и осознание того, что за тобой гонится некто более сильный и быстрый, чем ты, ноги как будто наливаются свинцом, и переставлять их становится проблематично. Но незадачливый «турист» каким-то чудом выскочил из подворотни и понёсся в сторону большого белого здания церкви, вдоль и поперёк разрисованным граффити и исписанным надписями не очень приличного содержания. Ганс сам не знал, что заставило его остановиться, пока не разобрал на дверях церкви следующие два слова, несущие для всех, кто их прочитает, разный смысл, но одинаково сковывающих сердце: «Выхода нет».
Team Rocket agent, rocket- neo- sipper
----------------------
В фанфиках, где автор не указан - автор я. В фанфиках других пользователей авторство указывается мной (ник автора или имя, под которым он писал).
http://lafise.deviantart.com/
|
| |
| |
| Buizeru | Дата: Вс, 27.05.2012, 20:21 | Сообщение # 7 |
Мастер Покемонов
Группа: Администраторы
Сообщений: 409
Репутация: 103
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| Ждём продолжения 
Сумашедший покефан и выдрофан :D ПОГЛАДЬ ВЫДРУ, А ТО ВЫДРУ! >:D
|
| |
| |
| oRtega | Дата: Вт, 05.06.2012, 10:49 | Сообщение # 8 |
Начинающий Тренер
Группа: V.I.P.
Сообщений: 33
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
Покемоны сайта:
Награды:
| ГЛАВА 4
В небе громыхнуло, сверкнула молния. Ганс поёжился: ему на лицо упало несколько капель дождя, а через минуту он уже был почти весь мокрый. Не имея ни малейшего представления, сколько будет идти дождь (как обычно, прослушал прогноз погоды), курьер не спешил убираться восвояси. Церковь выглядела заброшенной, и Ганс, оглядевшись и зачем-то вытерев лицо рукавом куртки, поскальзываясь в грязи, направился прямо к ней.
Освещаемая вспышками молний и наполовину окутанная туманом — обычным явлением для этой местности вне зависимости от времени суток, — церковь равнодушно взирала на суетившихся внизу людишек и казалась неприступным замком, давно уже утратив своё истинное предназначение. Частично разбитое витражное стекло над входом и покосившаяся двустворчатая дверь говорили о том, что сюда пытались проникнуть силой; в некоторых местах со стен осыпалась штукатурка, и лишь колокольня выглядела нетронутой. По всей видимости, она была построена после того, как здесь побывали противники церкви. Примыкающая к зданию, колокольня удивительно контрастировала со всем, что её окружало, и в то же время ещё больше угнетала обстановку.
Ганс поднял голову: верхушка башни уходила вверх — казалось, чуть ли не под облака. По крайней мере, то место, где, по его расчётам, должен быть колокол, он не видел.
— Как бы там ни было, — пробормотал Ганс, поднимая воротник куртки до самого подбородка, — я думаю, никто не рассердится, если я пережду тут этот чёртов дождь.
Подбадривая себя такими мыслями, курьер осторожно подошёл к дверям. К счастью, он был достаточно худым и ловким, чтобы, не создавая лишнего шума, преодолеть порог. Едва очутившись внутри, парень на несколько секунд как будто оглох. Создавалось впечатление, что кто-то сбавил громкость шума дождя и раскатов грома. Но нет — Ганс явственно слышал своё дыхание и биение сердца. Он развернулся лицом в центральный зал и неуверенно произнёс:
— Есть кто-нибудь?
Ответом послужила тишина. Осмелев, парень сделал несколько шагов вглубь церкви, готовый в любую секунду сорваться с места и бежать. Он аккуратно обходил скамьи, разломленные посередине, сброшенные на пол иконы, подставки для факелов… Изнутри стены выглядели основательно прокоптившимися, и Ганс задался вопросом: чем же церковь так не угодила местным жителям? Обходя очередную колонну, курьер вдруг услышал чей-то голос и замер, боясь пошевелиться. Краем глаза он заметил движение в восточной части здания, но было слишком темно, чтобы разглядеть получше. Обладатель голоса не знал о присутствии постороннего, да и был слишком занят своей молитвой, как предположил Ганс. Поэтому он очень, очень медленно повернул голову в сторону алтаря и, облизав пересохшие губы, вгляделся во тьму.
Там, время от времени замирая и замолкая, словно вспоминая забытые слова, стояла на коленях какая-то девушка. Почему девушка? Ганс, пожалуй, и сам не смог бы ответить, почему он так уверен в том, что это девушка, так как со спины было довольно трудно это понять, тем более, что на ней был довольно старый потрёпанный балахон явно не её размера. Наверное, он уловил музыкальность в голосе — это единственное, что приходило ему в голову. Но с таким же успехом это мог быть и мальчик, еще не достигший того возраста, когда голос ломается. Однако, когда молившийся человек снял с головы капюшон, все сомнения мигом пропали.
Судорожно вздохнув, девушка выпрямилась и плавным движением стянула с себя балахон, и в свете свечи — таком неверном, таком ненадёжном, что, казалось, пронёсшаяся в голове мысль может потушить её, — Ганс увидел плечи и спину девушки и невольно залюбовался. Боясь спугнуть её, он затаил дыхание, и даже странно, что в этой тишине, ничем не нарушаемой, девушка не услышала, как стучит его сердце. А потом она запела.
Слова песни были незнакомы Гансу; видимо, девушка пела на другом языке. Она пела, и пламя свечи дрожало; пламя как будто танцевало, отбрасывая причудливые тени на колонны, ступени, стены… Больше всего это напоминало колыбельную, и, чёрт возьми, он сам не отказался бы сейчас уснуть прямо на холодном полу. Только что курьер осознал, как хочет спать. Страхи уступили место усталости, глаза слипались. Ещё чуть-чуть, и…
Пение неожиданно оборвалось. Ганс моргнул и нахмурился. Почему она замолчала?
Мужчина кашлянул.
— Привет.
Незнакомка вскочила быстро, как перепуганная лань, и попятилась назад, не сводя глаз с непрошенного гостя и напрочь забыв про балахон. Ганс впервые за долгое время почувствовал, что краснеет, и поспешно отвёл взгляд.
— Ты прикрылась бы, а то вдруг кто-нибудь придёт сюда.
Эти слова вырвались у него прежде, чем он осознал смысл того, что сказал. Девушка продолжала смотреть на курьера, но уже не со страхом, а с любопытством, вовсе не смущаясь. А когда она заговорила, её речь звучала так, как если бы она только что научилась составлять фразы, или не пользовалась этим даром очень давно — запинаясь и обдумывая каждое слово, но слова произносила отрывисто и с придыханием. Ганс несколько удивился: пела она совсем по-другому.
— Ты! Кто?
— Да так, я вообще мимо проходил. Мимо церкви. Начался дождь, я решил переждать.
Ганс старался строить предложения не слишком витиевато. Молчание затягивалось, но, стоило ему переступить с ноги на ногу, как она встрепенулась.
— Не подходи. Тебе нельзя здесь. Ты не с нами.
— Да я просто жду, пока дождь кончится, — обиженно проворчал курьер. Прислушавшись, он вдруг понял, что шума дождя не слышно.
Она тоже это поняла, и, вновь накинув на себя балахон, указала на двери.
— Да понял, понял, ухожу…
— Ты — стой!
Ганс удивлённо обернулся.
— Нельзя уйти. Они скоро придут.
— Так ты же сама сказала…
— Молчи! Ты глупый, как младенец. Тебя убить — ты не заметить!
— Да нет, боюсь, что я всё-таки это замечу, — сказал Ганс, старательно обходя первую часть упрёка.
— Иди за мной.
Курьер пожал плечами. В глубине души он сам поразился своему безразличию к происходящему. Любой другой на его месте, оставшись наедине с обнажённой девушкой, думал бы наверняка совсем о другом.
— Слушай, а тут можно переночевать? Ну, не именно тут, а… Рядом.
— Тс-с-с! — она обернулась, приложила палец к губам и сделала большие глаза. Это выглядело так забавно, что Ганс невольно улыбнулся. — Много болтать — быстро умереть. Высыпаться зато!
Мужчина сразу же перестал улыбаться и вновь помрачнел.
— А кто должен прийти? — спросил он, чтобы не заснуть на ходу.
— Они. Сидеть здесь и молчать. Надо ждать.
Сказав это, незнакомка уселась рядом за поваленной колонной, куда свет от ещё горевшей свечи не падал, и превратилась в изваяние. Ганс вздохнул.
— А как тебя звать? — шепотом спросил он.
— Аяна.
Ганс чувствовал себя здесь неуютно, ему хотелось домой. И мысль о том, что сейчас сюда придут «они», отнюдь не успокаивала. Парень присел на корточки рядом с Аяной, опираясь одной рукой на колонну, а другой — на пол.
— Слушай, может, не надо никого ждать? Давай уйдем отсюда… Заодно ты мне покажешь, как можно выйти из вашего прелестного города. Мне кажется, что дождь уже кончился.
Ответом послужило долгое молчание. Гансу стало совсем тоскливо.
— От судьбы не уйти, — наконец, сказала девушка. В её голосе печаль и покорность этой самой судьбе накладывались одна на другую.
Курьер рассердился.
— Всё, подруга, с меня хватит! Я не собираюсь ждать тут своего смертного часа, я ухожу. — И он уже развернулся и направился к выходу, но Аяна оказалась проворнее: издав какой-то непонятный звук, она в доли секунды обогнала парня и встала перед ним. В руке её при неровном свете свечей поблёскивал кинжал.
— Выхода нет!
В этот момент очень некстати в памяти Ганса всплыла надпись на стене церкви, состоящая из тех же слов. Он сглотнул, но потом взял себя в руки. Точнее, попытался это сделать. Голос его всё равно дрожал.
— Эй, что ты делаешь? Что всё это значит?!
— Мы так долго искать жертву, потратить так много времени! — Аяна на шаг отошла от Ганса и медленно обошла его, оглядывая со всех сторон, но руку с кинжалом не опускала. — Ты попался на это, как глупый мальчишка. Думал найти спасение в церкви, да? Какие же вы все наивные, — девушка усмехнулась.
Мозг Ганса лихорадочно работал. «Вы все…» — интересно, сколько было этих «всех»? И зачем кому-то такое большое количество заманенного в ловушку народа? Для какой-то одной цели или для разных? Он покосился в сторону дверей, и сердце его упало: двери были закрыты, хотя Ганс отчетливо помнил, что не пытался их закрыть, а оставил так. И тут его осенила мысль, от которой ему поплохело: неужели кто-то пробрался в церковь, пока эта коварная Аяна отвлекала внимание, и закрыл двери? «Нет, они слишком массивные, я бы услышал…»
— Даже не думай убежать, — пропела девушка, подойдя почти вплотную и проводя острием кинжала по шее Ганса. — Так ты только оттянешь свою кончину, а у нас мало времени. Но ты не думай, мы всё равно тебя поймаем.
— Кто ты такая?
Ганс не был уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос, но перед смертью, как известно, не надышишься. Медленно, но уверенно его сковывал страх, ладони вспотели, мысли путались, ноги становились ватными, а сердце билось как бешеное. Он пожалел, что перед поездкой сюда отказался взять с собой пистолет, который так настойчиво предлагал ему начальник. И глаза у него были такие грустные-грустные, и прощался с Гансом он так, как будто отправлял в последний путь. Как будто знал… У курьера закружилась голова. Неужели всё, что с ним происходит — это звенья одной цепи?
— Кому вы поклоняетесь? Что вы за секта такая?
Этот вопрос, казалось, озадачил девушку. Несколько секунд она внимательно смотрела на Ганса, потом рассмеялась.
— Тебе это знать необязательно. Всё, что от тебя требуется — не сопротивляться…
— Почему именно я?
— Не знаю, — раздражённо ответила Аяна. Ганс удивлённо взглянул на неё. — Я тоже спрашивала об этом. Ведь ты весь насквозь, наверно, пропитан наркотиками, так?
— Если я их поставляю, это вовсе не означает… Постой-ка. Откуда ты знаешь?..
— Да или нет?
— Ну, бывало несколько раз, — осторожно ответил Ганс, надеясь, что в таком случае им побрезгуют и отпустят.
Аяна вздохнула.
— А какая вам разница, если вы меня в жертву принести хотите? — поинтересовался курьер, шаг за шагом отходя к дверям.
— Нам нужны свежие здоровые экземпляры, — сухо ответила девушка.
— Аяна! А куда делся твой акцент?
Впервые за всё это время Аяна улыбнулась. Но эта улыбка очень не понравилась Гансу.
— А я всё думала, когда же ты заметишь…
Вдруг раздался скрежет отворяемых дверей, и здание церкви наполнилось множеством голосов. Ганс затравленно огляделся, но бежать было некуда: со всех сторон к ним подходили другие «сектанты». Курьер умоляюще посмотрел на Аяну.
— Позволь мне уйти. Клянусь, я забуду тебя, забуду всё, что связано с этим местом, днем, годом… просто выброшу из памяти, никому не расскажу. Обещаю!
— Слишком поздно. — С этими словами девушка зажала кинжал в правой руке и загнала его Гансу меж ребёр. У него потемнело в глазах, и через несколько секунд он ощутил привкус крови во рту. Затем убийца наклонилась к уху парня, сползшего по колонне на холодный пол. — А это наш маленький секрет: моё настоящее имя — Кессиди. Но ты ведь никому это уже не скажешь, верно? Ты же обещал. О, кстати, дождь прекратился…
***
Больше всего Джесси боялась того момента, когда Лили снова начнет спрашивать про маму. Ей не хотелось врать и краснеть перед девочкой, и единственным, наверное, верным решением было бы немедля отправиться на поиски матери. Но проблема заключалась в том, что никто её не поддержал — ни Рудольф, который сначала явно был рад тому факту, что они спасли Лили и она теперь будет жить (или правильнее сказать «выживать»?) с ними, ни Джеймс, последнее время говоривший мало и думавший много, ни кто-либо ещё. Понемногу Джессика начала свыкаться с мыслью о том, что всё же стоит рассказать Лили всю правду и начать готовить её ко взрослой жизни. Только вот Остин понятия не имела, как отнесется к этому девочка, и боялась, что она навсегда замкнётся в себе, замолчит и будет всех избегать.
Джеймс однажды сказал, что выбора у неё особо и нет: или она сдастся, или станет сильной. Джесси пришлось признать, что он прав, хоть она и не горела желанием показывать ребёнку истинную сущность этого мира.
— Ты стала сильной, — сказал напарник. — Сделай её такой же.
«Если бы я ещё знала, с чего начать», — подумала Джесси, наблюдая за Лили, которая смотрела в окно и радовалась слабым косым солнечным лучам, в кои-то веки проглянувшим через плотные серые тучи.
— Джесси, я хочу пойти погулять! Можно мне…
— Нет, милая.
— Почему?
Джесси подошла к ней, встала рядом и тоже выглянула в окно. Лили терпеливо ждала объяснений.
— Лили, пойми: сейчас неспокойное время. Вдруг с тобой что-нибудь случится? Я буду всю жизнь винить себя.
— Значит, я всю жизнь просижу здесь, да? Я так любила гулять с мамой… — глаза Лили заблестели от слёз.
Джесси обняла девочку и погладила её по голове.
— Не всю жизнь. Потерпи, это для твоего же блага… для твоей же безопасности. Послушай, ты можешь пока посидеть здесь? А я пойду поищу какую-нибудь книжку, ладно?
— Да, — кивнула Лили, вытирая кулачком слёзы. Но, едва Джесси ушла, Лили выдвинула ящик письменного стола и достала оттуда пропуск Джессики, с помощью которого можно было выйти из штаба. Бесшумно выйдя из комнаты и спустившись по лестнице, уже скоро была около черного выхода — от нечего делать она изучила всё здание вдоль и поперёк.
Минуты через две она стояла перед воротами; открыть их можно было только при помощи пропуска. Поднявшись на цыпочки, Лили дотянулась до прибора и приложила к нему пропуск. Красный огонёк мигнул и сменился на зелёный, послышался щелчок, и створки металлических ворот разъехались в стороны. Мыслями уже пребывая где-то далеко, девочка положила пропуск мимо кармана, не заметив этого. Он неслышно упал на траву.
Обернувшись на штаб, Лили ещё долю секунды раздумывала, и, всё-таки решившись, вышла за ворота.
«Я погуляю совсем чуть-чуть. Зря Джесси так волнуется, я же буду близко…»
Но, несмотря на свои обещания, Лили уходила всё дальше от штаба и вскоре была уже далеко от него.
Погода сегодня была на удивление сносная — солнцу, правда, так и не удалось пробить массив из туч, но дождя не было, да и ветер дул тёплый.
— Ого… Бабочка! — девочка, не отрываясь, следила за насекомым, порхавшим с одного завядшего цветка на другой в поисках пыльцы. Увы, её ждало жестокое разочарование. В поисках пищи бабочка полетела дальше, а Лили, прежде видевшая этих насекомых только на картинках, решила идти за ней. Трава после ночного дождя была мокрая, и Лили то и дело поскальзывалась.
Неожиданно из травы с резким криком вспорхнула птица, не на шутку испугав девочку. Покружив немного над ней, птица улетела на запад. Лили смотрела ей вслед до тех пор, пока та не превратилась в черную точку, а потом исчезла совсем. Только после этого Лили огляделась и поняла, что не знает, где находится.
Но не успела она как следует запаниковать, как позади неё послышался шум и грубоватый голос произнёс:
— Что ты здесь делаешь?
Лили обернулась и увидела перед собой мальчика постарше её, взъерошенного, с ссадинами на руках, испачканной в траве футболки, порванными штанами, а обувь была такая, словно он шёл по щиколотку в грязи. Он смотрел на неё с интересом, видимо, радуясь, что нашёл кого-то приблизительно своего возраста.
Непонятно почему, Лили расхрабрилась.
— Гуляю.
— Здесь? Одна? Тебе не страшно?
— Нисколечко! — Лили не собиралась показывать какому-то там мальчишке, что на самом деле ей очень не по себе. Но отступать было поздно. — А почему мне должно быть страшно?
— Ну, мало ли… Меня, кстати, Декстер зовут.
— А меня — Лили.
— А ты откуда? Что-то я раньше тебя здесь не видел.
— Я… я заблудилась. Ты можешь помочь мне вернуться туда, откуда я пришла?
— Да ладно тебе, давай поиграем сначала. А потом я тебя познакомлю со своими друзьями, и они тебе помогут. Идёт?
— Ну… ладно… да. — «Я всего лишь капельку поиграю, а потом вернусь. Джесси ведь не рассердится, правда?»
— Лили, я вернулась… Лили?
Девочки нигде не было. Джесси положила книгу на кровать и заглянула в шкаф, затем под стол…
— Ты что, в прятки вздумала поиграть? Лили, выходи, где ты?
Остин встревожилась не на шутку. Завибрировал мобильный, и Джессика, не глядя, ответила на вызов.
— Джесс, слушай…
— Джеймс, Лили пропала! Ты не видел её?
— Да, я как раз поэтому и звоню. А больше ничего не пропало?
— То есть?
— Твой пропуск там, куда ты его обычно кладёшь?
Девушка метнулась к столу и выдвинула верхний ящик. Не увидев там пропуска, она молча села на стул, сжимая мобильный.
— Он у меня в руке, — невозмутимо продолжал рокет. — А знаешь, где я его нашёл?
— Нет.
— Около ворот. Видимо, она захотела погулять, и взяла твой пропуск, чтобы пройти. Наверно, мне не стоит напоминать о том, что я тебя предупреждал?..
Team Rocket agent, rocket- neo- sipper
----------------------
В фанфиках, где автор не указан - автор я. В фанфиках других пользователей авторство указывается мной (ник автора или имя, под которым он писал).
http://lafise.deviantart.com/
|
| |
| |
Главная
Медиа
Общение
Жизнь сайта
О сайте
